Неправильные сонеты
1
«Уж если ты разлюбишь, – так теперь,
Когда я с целым миром в споре…»
Внутри меня – резон моих потерь,
И нелюбви, и страха априори.
Дух не взрыхлил концепций борозды,
Благой порыв иссяк, с азартом сдвоясь,
Курс лавирует по правилам езды,
Что дымом написал беспутный поезд.
И явь не явь – просроченный мираж,
На тормоза не отвечает скорость.
Как бы стрелочник ни взвинчивал шантаж,
Страховой не предусмотрен полис.
И нет невзгод, а есть одна беда –
От сути собственной уехать навсегда.
2
Неровен час, придет иной завет,
Неровен день, само неровно время,
А если у судьбы отнять кастет,
Без меры буйно расплодится семя.
У колеса фортуны дикий скрип,
Когда идут регалий переделы.
О мой непостижимый прототип,
Во мне твои задатки поредели.
Кормлю собой тщету, она сыта.
Кормлюсь аи нетщетности и алчу;
Предвечным исполинам – не чета,
На форумах эпохи – незадача.
Наружу не выводится никак
Подкожный самочинствующий мрак.
3
Немо будущность колышется вдали,
Переварив святые аксиомы;
На клинопись древнейшую легли
Осколки лучевого бурелома.
Капканы непроявленных миров –
На всех путях на море и на суше,
С каждым днем весомей их улов
И громче крик «Спасите наши души!»
На дне искусств – лазейка в никуда,
Неправедны извечно их пристрастья,
Призвания кастальская вода
Разбавлена водянкою трех граций.
Я вдохновенью верю не вполне,
В тупик вонзаюсь на его волне.
4
Мои задумки трогал черный луч,
Не выживший на этом белом свете;
В мятой дымке сверхментальных круч
Не видно лиц моих немых соседей.
Источники безбрежнейшей тоски
Ветвятся по неписаному праву,
А у писаний – смыслы коротки,
Двусмысленно блестящая оправа.
Занавесил звездный балдахин
В Универсум высокое преддверье.
Внизу любой субъект – всегда один;
Кто думает не так, живет с химерой.
Сама себе – порой не по плечу,
И этот фактор с ужасом ращу.
5
«Уж если ты разлюбишь, – так теперь,
Когда я с целым миром в споре…»
Забывший в храм дорогу тамплиер
Ведет в ашрам беспутиц командора.
На выходе за синий горизонт
Необозримость убивает зренье;
Там власти, издавая сонмы нот,
Компонуют Предопределенье
Так, что любой завет или зарок
В тени тотема весело растлится.
Больше думы – то, что невдомек;
Меньше смерти – времени гробница.
И нет невзгод, а есть одна беда –
Из сути собственной не выйти никогда.
Языкознание
У каждого своя доля в языке.
Ф. Г. Юнгер
Интригуемый вещею тьмою
под гнетом всесветной недоли,
каждый мозг формирует понятья
в рамках доли своей в языке.
Сбалансировав дивные притчи,
периодику, саги, жаргоны,
пантомиму фигур умолчанья,
каждый истину слышит свою.
Квотой логоса с вышнею искрой
наделяются лишь единицы –
и направленность их многоточий
с общепринятой не совпадет.
Ровесница мира – вербальность
соразмерна с его полнотою,
но в подтекстах порою маячат
тени букв не от мира сего.
Языка непрестанный носитель,
когда ноша ему непосильна,
машет страшною бритвой Оккама,
междометья – аккомпанемент.
Совершенного вида глаголы,
как и те, что видали виды,
к неприглядным деяньям причастны –
разных деепричастий полно.
Нельзя неуклонно зреть в корень
при влиятельности склонений
в слоговой гибкой системе;
вбок и ввысь растяженье значений
приставка и суффикс творят –
слагается сложность. Пробелы
часто жутки, как черные дыры,
и на каждого смотрит оттуда
недоля его в языке.
Вольная лингвистика
Все языки и наречия на континентах,
древние, современные и будущие,
в каждый момент до скончания века
насчитывают и будут насчитывать
определенное количество слов.
Эта сумма громадна, тем не менее
она есть некое конкретное число.
Известно, что от перестановки слагаемых
сумма не меняется. Не так в языке:
от перестановки слов преобразуются
нюансы, тональность, энергия,
а то и весь смысл изреченного.
Если какое-нибудь сочинение
любого жанра и характера
рассыплется, а затем его слова
заново соберутся в ином порядке,
то возникнет другое повествование
с новыми коннотациями, аллюзиями,
с измененной окраской подтекста
и глубиной междустрочия.
Сколько возможных словесных комбинаций
содержится в совокупности всех языков?
Эта величина кажется запредельной,
однако, опять же, она являет собой
некое конкретное число.
Путем перегруппировки элементов
планетарного языкового достояния
непрестанно компонуются
шедевры и штампы физики и лирики,
все виды информации и дезинформации.
Поле деятельности – необозримо,
но лишь потому, что (умо)зрение людей
слишком короткое и подслеповатое.
Какие бы несметные объемы знаний
ни содержались в словарном запасе Земли,
они важничают в диапазоне и уму и сердцу
и ничтожны на фоне бесконечности,
к которой не приложить ума,
которую не принять близко к сердцу.
То, что формируется без участия
беспредельности, имеет место,
не сопряженное с повсеместностью, то есть
не существующее по большому счету,
а его мизерность, по всей видимости,
верней, невидимости, вообще не в счет.
Знания без опоры на вечность
и бесконечность – это шаткие
константы и переменные неведенья.
Высший успех произведений словесности –
дойти до границы неизрекаемого,
хоть немного зарядиться флюидами
этой манящей и пугающей бездны
и обрести, пусть еле заметный,
апостроф нешуточности.
То, что настроено реализоваться,
не достигая этой пограничной ситуации,
пробавляется в языковых играх,
все результаты которых – проигрышные.
Галина Болтрамун